Аннакурбанов Р., Ходжагельдыев Р.
ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВЕЛИКОГО ШЁЛКОВОГО ПУТИ: ЗАМЕТКИ ИБН БАТТУТЫ О ГУРГАНДЖЕ *
Аннотация:
на протяжении много веков территория Туркменистана была средоточием основных транспортных артерий гигантской межконтинентальной трассы, известной как Великий Шёлковый путь. В контексте изучения наследия Великого Шёлкового пути большое значение приобретают средневековые письменные источники, дающие яркую и реалистическую картину культурной, политической и социальной жизни Центральной Азии того времени. Таким предстаёт перед нами и труд знаменитого марокканского путешественника Ибн Баттуты, в XIV веке объехавшего все мусульманские страны и посетившего Гургандж, о котором он оставил ценные сведения.
Ключевые слова:
Великий Шёлковый путь, торговые пути, путешественники, Ибн Баттута, средневековые города, Гургандж
Гургандж (также называемый «Ургенч», нынешний Куня-Ургенч) на протяжении всего средневековья был крупным узлом транзитной торговли на маршрутах Великого Шёлкового пути. Он по праву считался главными воротами в Центральную Азию и достиг наибольшего расцвета, когда был столицей государства Хорезмшахов – самого обширного объединения мусульманского Востока в конце XII начале XIII веков. Гургандж, как и Мерв, славился своими библиотеками, здесь в свое время функционировала знаменитая на весь Восток Академия Мамуна, оставившая глубокий след в истории мировой науки [1, с. 332].О Хорезме, в частности его признанном культурном и политическом центре писали многие средневековые авторы. Ибн Хордадбех (IX век) в своей книге «Китаб ал-Масалик ва-л-Мамалик» («Книга путей и государств») упоминает об этой области, приводя то, что важно для практических целей. Более подробно описан Хорезм в сочинении Ибн ал-Факиха (Х век) «Китаб ал-булдан» («Книга стран»). Ал-Мукаддаси (X век) даёт о нём подробные сведения и сообщает, что «Это великолепная обширная область с многочисленными городами, сплошь возделанная… там не кончаются жилые дома и сады, много давилен винограда, посевов и деревьев, плодов и различных благ для торговых людей. Жители сообразительны, отличаются учёностью, знают фикх, талантливы и образованны». Арабский географ Аль-Истахри (IX-X века), например, говорит о товарах города, отмечая их поставки далеко за пределы области [3, с. 178]. Следующий автор Якут аль-Хамави (XII – XIII века) с нескрываемым воодушевлением писал о Гургандже: «Не думаю, чтобы в мире был город, подобный главному городу Хорезма, по обилию богатства и величия» [3, с. 420-421]. Создатель широко известного географического словаря «Муджам ал-булдан» Якут ал-Хамави (XII–XIII века) говорит, что «Если к жителям этой страны явится путник, они спорят из-за него и соревнуются в гостеприимстве, тратя деньги, как другие люди соревнуются в накоплении денег». Такое сообщение свидетельствует об обилии страноприимных дворов и медресе, где останавливались путники. Он же деловито информирует о положении на рынках Гурганджа: «Там цены на зерно держатся или высокие, или средние, но дешевизна там неизвестна. Что до мяса, то оно очень дёшево…».Ибн-Баттута, уроженец города Танжера, расположенного на африканском берегу Гибралтарского пролива (1304–1377 годы), в этом ряду занимает исключительное место. [5, с. 8]. По словам востоковеда И.Ю.Крачковского, этот автор был «последним универсальным географом-практиком, не книжным компилятором, а путешественником с громадным списком посещённых им стран…» [2]. Он провёл в странствиях двадцать восемь лет и побывал в сотнях городов и селений Северной и Западной Африки, Аравийского полуострова, Индии и Испании, Турции и Ирана, Средней Азии и Восточной Европы и, наконец, Китая. Его книга, получившая название «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий», больше известная как «Путешествие Ибн Баттуты», основана прежде всего на личных впечатлениях, приводит детали, не зафиксированные местными хронистами, и зачастую восполняет пробелы в исторических сведениях, причём сами указанные в ней факты не имеют параллелей в других источниках.Произведение не исчерпывается сводом разнообразных географических, исторических и культурных сведений. Книга с уникальной психологической достоверностью даёт разнообразные описания «быта и нравов», выступая как памятник эпохи, знаменующей один из наиболее тяжёлых и сложных периодов в истории. Арабский путешественник увидел районы территории Северного Туркменистана спустя столетие (1333 год) после прихода монгольских завоевателей. Хотя к этому времени некогда цветущие города ещё не полностью оправились от разрушений монгольского нашествия, но прежние торговые и культурные центры, в первую очередь, благодаря единому пространству и возможностям Великого Шёлкового пути стали возрождаться вновь. Именно тогда с середины XIII, и особенно в XIV веке, городская жизнь постепенно начинает восстанавливаться [4, с. 12]. Местные мастера воздвигают новые архитектурные сооружения и создают произведения прикладного искусства, обновляя художественные традиции. Записки очевидца жизни тех лет, как историческое свидетельство, обладают большой ценностью.К сведениям, приведённым в «Путешествии» Ибн Баттуты и относящимся к Средней Азии, обращались многие исследователи истории региона. На эту книгу, как источник первостепенной важности, в своих работах часто ссылались В.В.Бартольд, А.Ю.Якубовский, С.П.Толстов и М.Е.Массон.Если первые путешествия Ибн Баттуты, связанные со странами Ближнего Востока, Восточной и Северной Африки, носили характер мусульманского паломничества, то дальнейшие странствия – это совершенно определённо жажда увидеть всё новые и дальние страны, и его главное внимание теперь обращено прежде всего к людям. Он преодолевает внушительные расстояния, и теперь за путешественником следует караван с его гаремом, да ещё гружённый тюками с товарами. Ибн Баттута выступает в роли богатого купца, заключая торговые сделки, но иногда остаётся в новом городе, поступая на службу к местному правителю, пользуясь своим авторитетом путешествующего «мусульманского учёного». В его описаниях нет схоластического наукообразия, и всегда представляя собой живой рассказ очевидца, они выгодно отличаются от работ других арабских средневековых авторов. Он будто ведёт репортаж, рассказывая, как ехал из страны в страну и добирался от одного города до другого. Пишет он в основном о своих впечатлениях, связанных с властителями областей, духовными лицами и «святынями», и в каждом сообщении содержится масса информации.Так, по словам Ибн Баттуты путь от столицы Золотой Орды – Сарай-Берке до Гурганджа занял «сорок дней» и не был лёгким. «Обычно те, кто едут по этой степи, торопятся из-за недостатка корма. Большинство верблюдов, пересекающих эту пустыню, гибнут, а остальных можно использовать через год, после того как они нагуляют жир. Вода в этой пустыне встречается в известных водопоях на расстоянии двух или трёх дней: это дождевая и колодезная вода», – пишет путешественник [2].Зато сама столица Хорезма своей многолюдностью, богатством и оживлённой торговлей вызывает подлинный восторг Ибн Баттуты, и он с восхищением пишет: «Это самый большой, значительный, красивый и величавый город тюрков с прекрасными базарами, широкими улицами, многочисленными постройками и впечатляющими видами. В городе кипит жизнь, и из-за столь большого числа жителей он кажется волнующимся морем. Однажды, проезжая по городу, я зашёл на рынок, а когда добрался до середины, оказался в самом шумном месте, которое называют шаур. Толчея была такая, что я не мог двинуться ни вперёд, ни назад. Я постоял там, растерявшись, и лишь после долгих усилий выбрался. Кто-то сказал мне, что в пятничные дни на этом базаре меньше толкотни, поскольку в этот день закрывают базар Кайсария и другие базары» [2]. Это впечатления человека, уже видевшего множество городов Востока, в том числе Каир и Дамаск. Гургандж в первой половине XIV века был крупным, стремительно развивающимся экономическим и культурным центром севера нынешнего Туркменистана [4, с. 12].Ибн Баттута не останавливается подробно на товарах, выставленных на рынках города, но обращает внимание на главную водную артерию области, игравшую огромную роль в её продовольственном снабжении: «За Хорезмом протекает река Джайхун, одна из четырёх рек, которые берут начало в раю. Эта река, подобно Итилю, зимой замерзает, и тогда люди могут по ней ходить. Она покрыта льдом в течение пяти месяцев. Иногда те, кто ходит по ней при начале ледохода, погибают. В летние дни по реке плавают на судах в Термез и привозят оттуда пшеницу и ячмень. Это десять дней пути по течению». Интересно отношение автора к полноводной Амударье (Джайхун), которая, согласно мусульманской традиции в сакральной топонимике, наряду с Нилом, Тигром и Евфратом входит в число четырёх главных рек мира, берущих начало в раю и вытекающих из-под хрустального купола.О самих горожанах путешественник говорит следующее: «Во всём мире мне ещё не доводилось встречать людей более благонравных, чем хорезмийцы, более благородных, более гостеприимных по отношению к чужестранцам» [2]. Детальное описание подношений и подробности торжественных приёмов, устроенных эмиром и кади города в его честь как особе духовного звания, Ибн Баттута приводит в подтверждение «благочестия» дарителей. В этом же ключе он рассматривает и вклад высокопоставленных лиц в строительство в городе мечетей, медресе, завий и больниц. Но вскользь сделанная констатация: «В Хорезме есть лечебница, в которой работает сирийский врач по нисбе Сахюни», говорит скорее об интенсивном культурно-научном обмене на пространстве Великого Шёлкового пути.Об этом также свидетельствует и подробное описание внутренних покоев эмира, деревянной инкрустации интерьера, украшенного коврами, дорогим сукном и златоткаными шелками. Что касается посуды и угощения, то автор пишет о множестве фруктов в золотых и серебряных сосудах и стеклянных иракских вазах. С восхищением говорит путешественник и о местной дыне, прямо указывая на её экспортную ценность: «Как на востоке, так и на западе мира нет дынь, подобных хорезмским, за исключением бухарской, за которой следует исфаханская дыня. Кожа её зелёная, мякоть красная, очень сладкая и при этом твёрдая. Удивительно, что её разрезают на куски, сушат на солнце и кладут в корзины, как у нас делают с сушёными фигами (шариха) и малагским инжиром, и везут из Хорезма в дальние города Индии и Китая».Путешественник всегда точно указывает, в какой из суфийских обителей он остановился и как его там принимали. Говоря об Гургандже, он упоминает о двух медресе: о новом, за пределами города, где провёл ночь, и о том, что построил эмир Кутлуг Тимур. Как отмечает выдающийся востоковед профессор А.Ю.Якубовский, период правления Кутлуг Тимура (середина XIV века) для Гурганджа – «самое блестящее время его истории». [5, с. 18].Также, Баттута упоминает ряд крупных построек, соборную мечеть и ханака, больницу и др.Касаясь соборной мечети, пишет, что её, как и известную завию, где кормят путников, воздвигла благочестивая супруга эмира–Тюрабек-ханым. Написал Ибн Баттута и о завии «…построенная на могиле шейха Наджм ад-Дина ал-Кубра, одного из величайших праведников».Ибн-Баттута получил аудиенцию у правителя Хорезма, был принят им и видел его жену. Он наблюдал их в домашней обстановке, за исполнением повседневных дел и передал главное, что понял во время этих встреч. Это люди с большой ответственностью несут бремя власти и стремятся посвятить себя добру. Он написал об этом, навсегда поместив их в своё знаменитое автобиографическое повествование. Но имена славных властителей остались и в величественных постройках, которые народная память связывает с их правлением.
Номер журнала Вестник науки №6 (75) том 2
Ссылка для цитирования:
Аннакурбанов Р., Ходжагельдыев Р. ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВЕЛИКОГО ШЁЛКОВОГО ПУТИ: ЗАМЕТКИ ИБН БАТТУТЫ О ГУРГАНДЖЕ // Вестник науки №6 (75) том 2. С. 1084 - 1091. 2024 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/15647 (дата обращения: 23.05.2025 г.)
Вестник науки © 2024. 16+