Баева Е.В.
КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИЗМЕНЕНИЙ В АНТИКОРРУПЦИОННОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ *
Аннотация:
в статье описывается ряд изменений в законодательстве, связанных с политикой борьбы с коррупционной преступностью в России. Автор приходит к выводу об их недостаточной криминологической обоснованности
Ключевые слова:
антикоррупционное законодательство, борьба с преступностью, криминологическая обоснованность, уголовно-правовые меры
Состояние безопасности личности, общества и государства от преступности является, главным критерием криминологической обоснованности уголовного закона. Правоприменительная реализация, уголовно-правовых норм, обеспечивающих защиту от коррупционных преступлений, должна подчиняться, прежде всего, криминологическим закономерностям общественных отношений, которые, в свою очередь, определяются характером и состоянием объективных и субъективных процессов и явлений. При этом, к объективным криминологическим процессам и явлениям можно отнести: социальные противоречия, социальное неравенство, имманентно присущие природе любого общества. К субъективным - политические издержки и просчеты государственного регулирования, экономические кризисы, издержки реформирования правоохранительных систем и уголовного закона. Уголовная репрессия в сфере охраны государственной власти, отходит на задний план по сравнению с курсом государства, направленного на гуманизацию уголовного наказания. Об этом свидетельствует резкое снижение коррупционных преступлений относительно 2016 года. Данный факт объясняется появлением статьи 291.2 «Мелкое взяточничество», и все преступления с суммами в пределах 10 тыс. руб. стали квалифицировать по ней, следовательно, в статистику генпрокуратуры данные о преступлениях, предусмотренных ст. 291.2 УК РФ не берутся. В действующем законе установлена ответственность за провокацию взятки. Говорить о том, что она не применяется, не сказать ни чего. В подтверждение этому свидетельствуют статистические данные за 1997 по 2016, в этот период данная норма применялась к их субъектам от одного до 7 раз в год. [5, с. 46] Существуют разные мнения на целесообразность применения данного состава. Некоторые полагают, что установленная ответственность за провокацию взятки лишают органов уголовного преследования реальных правовых средств по изобличению взяточников. Сторонники данной теории предлагают закрепить на законодательном уровне данные как они полагают действенные формы борьбы с взяткополучателями, а бремя доказывания что имело место недопустимая провокация возложить на сторону защиты[1, с.50] другие авторы считают, что провокация не может быть разрешена в качестве борьбы с преступностью вообще и с взяточничеством в частности. [4, с. 47] Сторонники этой позиции указывают, что «независимо от значимости целей, к достижению которых стремится провокатор, провокационные методы всегда аморальны и антигуманны и их использование в деле борьбы с преступностью способны нанести вред не меньший. Чем вред, причиняемый самой преступностью». [4, с.40] Провокация - это не метод борьбы с преступностью, так как обязанность полиции не имеет ни чего общего с созданием новых преступлений и преступных попыток. Важен факт изобличения истинных правонарушителей, а не факт красивой картинки в статистике раскрываемых преступлений. Нельзя не остановиться, и не обратить свое внимание на нововведения 2011 года. Кратные штрафы, были введены под флагом уже знакомой нам гуманизации уголовного наказания за коррупционные преступления, в том числе за наиболее опасное из них - взятку. И введены они были что важно, как альтернативный вид наказания. Трудно назвать данное нововведение в уголовное законодательство гуманизацией, так как ее невозможно рассматривать отдельно от другого важнейшего принципа, принципа справедливости. Только справедливое наказание может содержать в себе гуманистические начала. Но разве можно признать справедливой ситуацию, когда один преступник, заплатив кратный штраф, уходит от лишения свободы, и может беспрепятственно продолжать преступные действия далеко от колючей проволоки, а другой приговаривается и к лишению свободы и, вдобавок, к уплате кратного штрафа. Если наше правительство и видит в этом гуманизацию, то общество нет. Так же отдельным примером необоснованной гуманизации выступает конфискация имущества, которая в 2003 году как вид наказания исключена из уголовного кодекса РФ, но через три года конфискация снова появляется, но уже как «иная мера уголовно-правового характера». Т.е. с 2006 года конфискация имущества применяется только к имуществу, происхождение которого признанно незаконным, так же данная мера наказания может быть применена исключительно на усмотрение суда. На основе анализа судебной практики, динамика за 2012- 2017 г. показывает рост привлеченных к ответственности за преступления коррупционной направленности: 2012 г. – 6014 лиц, 2014 г.- 10784, 2017г. - 13717, увеличилось и количество судебных решений с применением конфискации имущества. Казалось бы, лед тронулся, и ни каких претензий возникнуть не должно, но все далеко не так красочно. Удельный вес осужденных коррупционеров за последние года составлял 0,1%, в 2015 г. показатель вырос до 5,2 %, иными словами на сто привлекаемых к ответственности государство конфискует, нетрудовые доходы лишь у пяти
Номер журнала Вестник науки №6 (15) том 2
Ссылка для цитирования:
Баева Е.В. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИЗМЕНЕНИЙ В АНТИКОРРУПЦИОННОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ // Вестник науки №6 (15) том 2. С. 9 - 13. 2019 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/1565 (дата обращения: 25.04.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2019. 16+