Громакова О.Н.
О ПОПЫТКЕ РЕКОНСТРУКЦИИ ДРЕВНЕРУССКОГО ЯЗЫКА В РОМАНЕ О. ЕРМАКОВА «РОДНИК ОЛАФА» *
Аннотация:
в работе описаны особенности языка О. Ермакова в романе «Родник Олафа». Представлены аспекты сложности использования древнерусских языковых элементов в тексте романа.
Ключевые слова:
древнерусский язык, уровни стилизации, памятники письменности, языковые процессы, древнерусские говоры
В 2021 году вышел новый роман Олега Ермакова «Родник Олафа». Это большой роман-странствие, героем которого является немой мальчик Спиридон по прозвищу Сычонок. Сюжет построен на длительном путешествии мальчика с отцом и двумя его друзьями, они плывут на торжище продавать дубовый лес. Особого внимания заслуживает язык романа. Автор, по его мнению, попытался реконструировать язык Руси XII века. Это решение привлекло внимание читателей, неравнодушных к истории Древней Руси. Нужно отметить, что это уже не первая попытка современных авторов «оживить» древнерусскую речь. В 2013 году Евгений Водолазкин издал роман «Лавр», в котором также встречаются разнородные по времени функционирования и по стилю языковые элементы. Критика «Лавра» не остановила Олега Ермакова, и в романе «Родник Олафа» он вышел уже на некий новый уровень создания псевдодревнерусского языка, значительно расширив состав подобной лексики. При всей спорности такого языка примеры показывают, на мой взгляд, довольно гармоничное сплетение языковых элементов, не употребляющихся в современном русском литературном языке. Погружение в этот особый авторский язык происходит с первых строк: «От нетерпения он кусал губы, почесывал кудлатую голову, ярко сверкал синими глазами…Надо ли будет пускать воду?.. Пособлять Гобзе? Спиридоном именован… А все кличут Сычонком… И тем, кто за городом живет, велено строго: если ворог попрет, враз порубить свои лодки… Дух от того зрелища занимается… И на торгу продают. А торг там — Вавилон, как баит батюшка… И кудесы рассказывал... А на самой высокой горе Смоленска — велий храм. Очень драчливый мужик. И глаз-то утерял в сваре… Не леть! — крикнул батька.- Не будем его женуть!.. Позорути [Смотреть.] в оба да на ус наматывать. Или иное ему блазнилось: будто ратай [Пахарь.] рот перепахал, а ничем не засеял, выкорчевал речь-то и так и бросил. Сычонок узрел явственно» [1].Выборка из текста показала, что О.Ермаков для создания псевдодревнерусского языка привлекает слова разных частей речи, набор слов довольно внушительный (ристай, свара, треножить, мослатый, баить, велий, занемог, смольняне, кудесы, ворог, хляби и т. д.) Язык романа в целом получается пестрым, но именно это помогает погрузиться в атмосферу старины. Автор в некоторых случаях дает толкование введенным в текст незнакомым словам, что облегчает чтение.Подробный лингвистический анализ лексем в данном случае неуместен, так как любому филологу сразу понятно, что о языке Руси XII века даже речи быть не может. Автор не имеет представления о периодизации основных языковых процессов, которые существенно преобразовали язык в разные периоды с XII по XVII века (вторичное смягчение согласных, падение редуцированных и многочисленные следствия этого процесса, переход е в о, отвердение шипящих и т. д.). Многие примеры текста демонстрируют результаты процессов, которые произойдут в языке несколько позже. Кроме того, на момент XII века вообще сложно говорить о каком-то едином языке древней Руси, можно попытаться охарактеризовать только конкретный говор, например, новгородский, псковский, рязанский. Например, при изучении новгородского говора можно ссылаться на работы А.А. Зализняка [2, с. 3-22].Автор описывает жизнь Смоленщины, соответственно, ориентир нужно было брать на письменные памятники того времени и той территории. В XII веке независимое Смоленское великое княжество переживает свой расцвет, занимая при этом большую часть территории Смоленской области. На Смоленской земле найдено 16 берестяных грамот, а также, если не считать отрывочных записей летописного характера, до нас дошло три законченных литературных произведения с весьма спорной оригинальностью: повесть «О великом князе Мстиславле Смоленском и о церкви», «О перенесении мощей Бориса и Глеба на Смядынь» и «Житие Авраамия Смоленского». Других памятников письменности Смоленского княжества XII века не сохранилось, возможно, это связано с потерей независимости в XIII-XIV веке. Только вначале XVI века Смоленские земли вновь возвращаются в состав Руси. Таким образом, довольно сложно вообще говорить о смоленском диалекте. В литературе вопроса чаще можно найти материал о смоленско-полоцком диалекте как одном из диалектов древнерусского языка наряду с новгородским, псковским, ростово-суздальским, рязанским, чернигово-северским, галицко-волынским и киевским диалектами. Многоаспектное описание смоленско-полоцкого диалекта изложено Горшковой К.В. в «Исторической диалектологии русского языка» (1972) [3].Интервью автора романа не дает ориентиры создания этого особого псевдодревнерусского языка. Любимым древнерусском словом оказалось слово «гороухща». А ведь это довольно хрестоматийный пример, имеющийся на страницах любого учебника по истории русского языка. Кроме того, не установлено его точное написание, значение и тем более произношение. Близость такого выбора к роману состоит только в том, что глиняный сосуд с данной надписью был обнаружен в 1949 году на территории Смоленской земли. В позиции автора не прослеживается обращении к лексикографическим изданиях, представляющим древнерусский язык XII века, например, «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» И.И. Срезневского или «Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.)» под редакцией Р.И.Аванесова, В.Б. Крысько.В целом язык романа можно назвать подражанием древнерусскому языку или псевдодревнерусским, псевдославянским языком. Такой язык создается на основе подражания древнерусскому языку на разных его уровнях. В тексте мы видим попытки грамматического подражания: «И рад-радешенек бысть теперь», лексического: свара, дублий, ратай, словообразовательного подражания: спознают, прозывается. Некоторые слова употребляются в несвойственном значении для древнерусского языка XII века. Таким образом, обращение к языку Руси XII века основано на личном представлении автора о речи древнерусского человека, причем независимо от принадлежности к конкретному диалекту Древней Руси. Никаких научных ориентиров автор не придерживался. Авторские подражания не создают языкового единства, а являются средствами не очень удачной стилизации.Именно такое языковое самовольство спровоцировало массу негативных отзывов на роман Олега Ермакова «Родник Олафа». Критики назвали произведение Ермакова «романом в стиле Глокой куздры». Язык романа назван также «квазинародной стилизацией» [4]. В некоторых отзывах звучит грубое обличение в самодурстве автора, но так ли губителен этот псевдодревнерусский язык для текста романа в целом. В ряде отзывов все же встречаются добрые слова, определяющие ценность русского слова, которое неактуально для речи сегодняшнего дня, но является принадлежностью языка другой эпохи или даже современного диалекта. В конце концов читателю, тем более подростку, совершенно не важно, было это слово в XII веке или нет. А значение странных слов в тексте легко уловимо, это даже интересно пребывать в ожидании нового незнакомого слова. Ценностью романа Ермакова можно считать прекрасные описания природы. Автора по праву можно назвать современным натуралистом. «Солнце светило сквозь белесую пелену жарко. По зеленеющим лесам гулко куковали кукушки. Пахло рыбой и свежей зеленью, землей. Лошадь пощипывала травку, разгребая мордой старые травы». Читатели отметили, что «В последние лет тридцать у наших писателей это умение то ли пропало, то ли было упразднено за ненадобностью. Редкий современный автор чувствует и изображает природу так, как Олег Ермаков» [5]. Кроме того, весь роман пронизан тонким описанием мировоззрения древнерусского человека. «Хотя в воду мутную лучше не опускать руку — сом враз и отхватит или утянет на дно. Сомы в лунные ночи на берег выползают, про то все мальчишки Вержавска ведают. Сомы живут и в Поганом, и в Ржавце. И как луна закруглится, они сквозь тростники и пробираются — схватить курицу ли, кошку, собаку, а то и зазевавшегося паренька либо девчонку. Так-то без луны они плохо на земле видят. И потому луна им верная пособница. Сычонок в лунный вечер к воде и не приближается. Их изба не за тыном города стоит, а сразу на берегу Ржавца. Это другим, что живут там, на холме, хорошо хоть в луну, хоть без луны. Нечего бояться. Ни лихих шишей с дубинами, ни сомов» [1].В защиту автора можно сказать, что именно этот выдуманный язык поддерживает поэтичность повествования о Древней Руси. Роман несет больше пользы, чем вреда. Подходить к тексту с позиций экзамена по исторической грамматике не совсем верно. В тексте нет языковой среды для серьезного научного исследования с применением исторического комментария лексики, но у автора была другая цель.
Номер журнала Вестник науки №5 (86) том 2
Ссылка для цитирования:
Громакова О.Н. О ПОПЫТКЕ РЕКОНСТРУКЦИИ ДРЕВНЕРУССКОГО ЯЗЫКА В РОМАНЕ О. ЕРМАКОВА «РОДНИК ОЛАФА» // Вестник науки №5 (86) том 2. С. 582 - 587. 2025 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/22898 (дата обращения: 20.07.2025 г.)
Вестник науки © 2025. 16+