Кочергин Я.А.
ТРАНСНАЦИОНАЛЬНАЯ КИБЕРПРЕСТУПНОСТЬ: КЛЮЧЕВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ *
Аннотация:
статья посвящена идентификации и оценке актуальных угроз, возникающих в результате деструктивной деятельности транснациональной цифровой преступности в сфере информационной безопасности. Автором обосновывается необходимость разработки инновационных подходов, включающих международно-правовые инструменты, для минимизации негативного воздействия на цифровой суверенитет государств.
Ключевые слова:
киберпрестуность, цифровое пространство, трансграничная преступность, компьютерная информация, безопасность компьютерной информации
Динамичное развитие цифрового пространства, наряду с позитивными трансформациями, порождает новые риски и вызовы безопасности государства. Одним из деструктивных последствий глобальной информатизации стало формирование не только специфических форм криминальной активности (например, преступлений в сфере компьютерной информации), но и качественное изменение структуры преступности в целом. Интеграция информационно-коммуникационных технологий придала ей ранее нехарактерные атрибуты — трансграничность и виртуальность, что существенно усложняет задачу правоохранительных органов по реализации охраны прав граждан.В контексте реализации Указа Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы» актуализируется задача создания правовых и инфраструктурных условий для безопасного применения информационных технологий, что подразумевает системную модернизацию законодательной базы [1]. При этом цифровая преступность, функционирующая в цифровой среде и использующая потенциал информационных технологий, представляет собой малоизученное явление. Её специфика требует разработки специализированных методов противодействия, адаптированных к особенностям цифрового пространства.В рамках Стратегии национальной безопасности Российской Федерации возникновение новых форм противоправных деяний, основанных на применении информационно-коммуникационных и высокотехнологичных инструментов, отнесено к ключевым стратегическим рискам, угрожающим безопасности государства [2]. Доктрина информационной безопасности констатирует, что информационные технологии приобрели статус глобального трансграничного феномена, интегрированного во все аспекты жизнедеятельности личности, общества и институтов государственной власти [3].Указанные тенденции обусловили рост научного интереса российских исследователей к проблеме эксплуатации информационно-телекоммуникационных сетей в противоправных целях. Тем не менее, специализированные изыскания в данной сфере носят эпизодический характер и фокусируются на локальных аспектах, в то время как сама проблема отличается высокой степенью комплексности, требующей разработки системных решений на междисциплинарной основе [4].Параллельно наблюдается запаздывание законодательного регулирования в части адаптации к динамике криминальных практик, включая трансформацию способов совершения преступлений под влиянием технологического прогресса, необходимость модернизации методов и инструментов противодействия цифровой преступности. Таким образом, сохраняется дисбаланс между стремительной эволюцией угроз и недостаточной скоростью реагирования со стороны правовых механизмов и научно-практического сообщества.Среди основных свойств, которые характеризуют «цифровую преступность», исследователи выделяют: транснациональный характер, виртуальность, гипертаргетированность, способность к самовоспроизводству, а также высокую системную латентность [5].Транснациональный характер обусловлен глобальной природой информационно-коммуникационных технологий, которые объективно устраняют географические границы при совершении противоправных деяний. Экстерриториальность таких преступлений выражается в том, что действия злоумышленника, осуществляемые на территории одного государства, способны причинить вред правопорядку нескольких стран одновременно.Данное обстоятельство подчеркивает необходимость пересмотра традиционных подходов к международному правовому регулированию, поскольку существующие механизмы координации между странами зачастую не соответствуют скорости и сложности современных киберугроз.Виртуальность отражает опосредованный характер взаимодействия преступника и жертвы в цифровой среде. Анонимность, обеспечиваемая технологиями шифрования и анонимизации, а также отсутствие физического контакта между сторонами, существенно осложняют установление личности правонарушителя и сбор доказательств. Виртуальность создаёт условия для уклонения от ответственности, что актуализирует необходимость совершенствования процессуальных механизмов, включая внедрение электронных средств фиксации цифровых следов.Гипертаргетированность проявляется в направленности преступного деяния на неопределённый круг потерпевших (физических и юридических лиц) и способности провоцировать каскад общественно опасных последствий.Способность к автономному распространению проявляется в возможности вредоносных программ самостоятельно распространяться в информационном пространстве без прямого контроля со стороны злоумышленника. Архитектура глобальных сетей (например, Интернета) способствует тому, что даже локальная атака на отдельную организацию может привести к масштабным последствиям, затрагивающим критическую инфраструктуру нескольких государств. Например, внедрение вредоносного кода в систему учреждения здравоохранения способно спровоцировать цепную реакцию, парализующую работу больниц, транспортных узлов или органов государственного управления на транснациональном уровне. Это создаёт правовые сложности в установлении причинно-следственной связи между действиями преступника и наступившим вредом, а также в доказывании субъективной стороны деяния (умысла или неосторожности).Системная латентность характеризуется объективной невозможностью полного учёта таких преступлений в связи с отсутствием единых критериев их фиксации, нежеланием потерпевших обращаться в правоохранительные органы из-за рисков нарушения коммерческой тайны или репутационного ущерба, а также динамичным изменением способов совершения деяний, опережающим развитие законодательной базы.Резолюцией №79/243 Генеральной Ассамблеи ООН от 24.12.2024 была одобрена разработанная по инициативе Российской Федерации Конвенцию против киберпреступности (полное название – «Конвенция против киберпреступности, Укрепление международного сотрудничества в борьбе с определенными преступлениями, совершаемыми с использованием информационно-коммуникационных систем, и в обмене доказательствами в электронной форме, относящимися к серьезным преступлениям») [6].Конвенция ООН против киберпреступности, разрабатываемая в рамках международного права, в первую очередь направлена на формирование универсальных стандартов, объединяющих правовые, организационные и технические аспекты борьбы с цифровыми преступлениями. Её ключевая задача — преодолеть фрагментацию национальных законодательств и создать механизмы оперативного взаимодействия между странами.Основу Конвенции составляет гармонизация определений преступлений, совершаемых с использованием информационно-коммуникационных технологий. Речь идёт о таких составах, как несанкционированный доступ к компьютерным системам, распространение вредоносных программ, атаки на критическую инфраструктуру, а также преступления, связанные с терроризмом, торговлей людьми и эксплуатацией детей. Унификация терминологии позволит устранить «правовые пробелы», которые сегодня используются злоумышленниками для уклонения от ответственности в юрисдикциях со слабым регулированием.Одним из важнейших элементов Конвенции является регламентация процедур международного сотрудничества: документ предусматривает упрощённый обмен электронными доказательствами, включая метаданные, логи сетевой активности и цифровые носители. Эта часть Конвенции критически важна для расследования транснациональных компьютерных преступлений, таких как хакерские атаки на энергетические объекты или финансовые системы, где данные часто хранятся в нескольких странах. Таким образом, правоохранительные органы смогут оперативно получить доступ к необходимым материалам без длительных дипломатических процедур, путем создания прямых каналов связи между национальными следственными подразделениями.К преимуществам Конвенции относится и защита критической инфраструктуры - согласованные меры помогут предотвратить атаки на объекты энергетики, транспорта и здравоохранения, последствия которых могут носить катастрофический характер. Кроме того, документ закрепляет гарантии соблюдения прав человека, запрещая массовый сбор данных без судебного надзора и исключая положения, которые могли бы использоваться для политической цензуры.Однако реализация Конвенции сопряжена с рисками. Главный вызов — угроза цифровому суверенитету. Некоторые государства, включая Россию и Китай, опасаются, что положения документа станут инструментом внешнего давления. Например, трактовка «кибертерроризма» может быть использована для криминализации политически мотивированных действий. Ещё одной проблемой является финансовая и техническая неготовность многих стран к выполнению требований Конвенции, таких как создание защищённых платформ для обмена данными.Несмотря на эти сложности, Конвенция ООН представляет собой значимый шаг к формированию глобальной системы кибербезопасности. Успех Конвенции зависит от сбалансированности норм, учитывающих интересы всех участников, и обеспечения прозрачности процедур. Важную роль сыграет техническая и финансовая помощь развивающимся странам, а также предотвращение политизации документа.В перспективе Конвенция может стать альтернативой региональным соглашениям, таким как Будапештская конвенция 2001 года, которую ратифицировали лишь 60 государств. Принятие Конвенции позволит перейти от разрозненных национальных мер к системной международной кооперации, отвечающей вызовам цифровой эпохи. Однако для этого потребуется не только юридическая, но и политическая воля государств, готовых к компромиссам ради общей безопасности.Таким образом, на сегодняшний день изучение эволюции трансграничной преступности в сфере компьютерной информации, анализ и разработка уголовно-правовых механизмов противодействия актуализируются как ключевые векторы научно-практических исследований. Данная проблематика обусловлена потребностью в обеспечении устойчивости систем безопасности на национальном и глобальном уровнях в контексте технологической трансформации социума. Формирование эффективных правовых инструментов нейтрализации киберугроз требует интеграции междисциплинарных подходов, включая криминологический, технологический и международно-правовой анализ. Реализация указанных направлений позволит минимизировать латентность цифровой преступности и оптимизировать координацию между субъектами правоохранительной деятельности.
Номер журнала Вестник науки №5 (86) том 4
Ссылка для цитирования:
Кочергин Я.А. ТРАНСНАЦИОНАЛЬНАЯ КИБЕРПРЕСТУПНОСТЬ: КЛЮЧЕВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ // Вестник науки №5 (86) том 4. С. 471 - 478. 2025 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/23329 (дата обращения: 15.07.2025 г.)
Вестник науки © 2025. 16+