Латыпов Р.И.
КВАЛИФИКАЦИЯ УБИЙСТВА ПО МОТИВУ КРОВНОЙ МЕСТИ: ПРИЗНАКИ СПЕЦИАЛЬНОГО СУБЪЕКТА *
Аннотация:
в работе дана характеристика кровной мести как уголовно-правовому понятию. С помощью анализа действующих норм через оптику исламского права установлена доктринальная демаркация признаков специального субъекта. Сделан вывод о валидности метода квалификации, действующего в настоящее время.
Ключевые слова:
уголовное право, кровная месть, квалификация убийства, исламское право, специальный субъект, мотив преступления
Традиционно в специальной (юридической, этнографической, социологической и др.) литературе кровная месть понимается как форма возмездия за недопустимый в рамках родового социального строя поступок, посягающий на честь рода.Так, согласно бытующим среди народов Северного Кавказа практикам традиционного самосуда, по совершении действий, противоречащих неписаному кодексу чести народов, в структуре которых социальные атавизмы и сегодня являются одним из факторов, определяющих общественные отношения, представители оскорблённого рода на основании принадлежности к семье потерпевшего должны совершить акт возмездия. Социально-психологический аспект обычая кровной мести содержательно представлен общей тенденцией малоразвитых народов к чрезмерной, преступающей всякие разумные пределы солидаризации членов социальной группы на основании кровного родства как наиболее фундаментального коллективного признака.Эта особенность в конечном итоге приводит к убеждению в том, что, посягнув на честь отдельного представителя рода, остальные имеют право нанести ответное оскорбление любому из членов семьи преступника, даже если последние лично не были причастны к преступлению. Таким образом, намерение лишить жизни по мотиву кровной мести возникает в связи с актуализацией принципа коллективной ответственности, согласно которому в качестве виновного может выступать единица социальной группы на основании одной только принадлежности к таковой. Особая общественная опасность убийства, совершённого по мотиву кровной мести, обусловлена тем, что:Во-первых, воплощение принципа коллективной ответственности даёт начало нескончаемой череде взаимных убийств, поскольку рассматриваемый обычай сам по себе почти не предусматривает пределов, могущих исчерпать возникший между родами конфликт, за исключением малораспространенного обряда примирения [1].Во-вторых, как уже было сказано, убийство по мотиву кровной мести фактически свидетельствует о делегировании властных полномочий лицам, которые не обладают таковыми по закону, в связи с чем значение правоохранительной системы релятивизируется, представляя последнюю не в качестве средства обеспечения общественного порядка и восстановления справедливости в соответствии с правовым законом, а как помеху на пути «проверенного временем» способа разрешения конфликта. Подобное отношение свидетельствует о правовом нигилизме и способствует ригидности модернизации методов правового регулирования. Самоуправное «упровомачивание» такого рода отражает исключительно низкий уровень правового сознания и социального развития, в связи с которым функции судебной власти систематически и противоправно делегируются лицам, не наделённым судебной компетенцией. Сообразованные с обычаем кровной мести практики вне процессуального разрешения дел прямо противоречат статье 118 Конституции, согласно которой правосудие в РФ осуществляется только судом, и уголовно-процессуальному законодательству, дублирующему данное положение в статье 8 УПК.В-третьих, обычай кровной мести часто применяется в соответствующих регионах как способ сокрытия преступных деяний представителей религиозно мотивированных террористических организации. Пользуясь подменой понятий, они сопрягают этот обычай с положениями мусульманского предания. Педалирование псевдоисламской риторики, составным элементом, который является апелляция к обычаю кровной мести, заметно упрощает достижение криминальных целей [2].Обращаясь к генезису данного обычая, следует особенно подчеркнуть, что практика кровной мести относится к адатам – доисламским обычаям, противоречащим нормам шариата. На этом стоит акцентировать внимание в той связи, что некоторые исследователи ошибочно увязывают так называемые «шариатские суды» с обычаем кровной мести. Так, автор статьи «Обычай кровной мести: проблема квалификации преступлений» [3] Аксюк В.И, затрагивая вопрос возрождения кровной мести в ходе серии Чеченских кампаний, приводит следующую абсурдную по своей сути цитату пресс-секретаря А.Масхадова Казбека Хаджиева: «В Чечне будут действовать только законы Аллаха и нормы шариата. Провозгласив исламское государство, перейдя на нормы шариата, мы просто узаконили исполнение кровной мести», указывая в качестве источника новостную статью из news.rambler. Остаётся неясным, как политически ангажированные высказывания явно популистского характера могут свидетельствовать в пользу наличия корреляции между исключающими друг друга категориями. На наш взгляд, реактуализация обычая кровной мести в Чечне связана не с шариатскими судами и «законами Аллаха», а с ростом национального самосознания чеченского народа на фоне военных действий и в связи с наличием общего врага, который, как полагали чеченские сепаратисты, посягает на их суверенитет и культурную идентичность. Война, как и всякое глубокое социальное потрясение, эксплицирует самые архаичные структуры человеческой психики, могущие внезапно вновь найти своё выражение в социальной действительности – и стать общераспространённой практикой.Данная причина возрождения практики убийства по мотиву кровной мести представляется нам наиболее соответствующей действительности.Переходя от исторических сведений к доктринальным основаниям кровной мести, следует отметить то обстоятельство, что в отличие от обычая кровной мести, предполагающего коллективную ответственность, нормы шариата относительно вопроса о воздаянии за убийство настаивают на индивидуализации наказания. Согласно положениям исламского права, родственники преступника не обязаны нести ответственность за содеянное им. Судьбу же виновного определяют правопреемники убитого, которые могут заменить казнь альтернативным наказанием в форме обязанности уплатить выкуп или вовсе принять решение об оправдании. Причём прощение виновного признаётся наиболее предпочтительным исходом, поскольку, согласно преданию, пророк Мухаммед при разрешении конфликтов прибегал к этому образу действий, а официальные толкования признанных исламских богословов (см. толкования Абудррахмана Ас-Саади 1889-1956) склоняются к подобному способу в связи с представлением о «духовном братстве» мусульман. Относительно же пренебрегающих описанным порядком, в том числе путём возрождения языческих практик кровной мести, Коран содержит следующее недвусмысленное положение: «А кто преступит границы дозволенного после этого, того постигнут мучительные страдания» (Сура Аль–Бакара, 178 аят).Таким образом, в юридической литературе можно встретить позицию, согласно которой между обычаем кровной мести и правилами шариата усматривается корреляция. На наш взгляд, подобная точка зрения основана на недостаточном исследовании доктринальных основ исламского права, прямо противоречащих распространённым в малоразвитых обществах адатам. Мы полагаем, что при квалификации по п. «е1» ч.2 ст.105 УК РФ правоприменителю следует ограничиться только определением этнической принадлежности преступника, которая предполагает глубокое укоренение в сознании традиционных ценностей, составляющей которых является обычай кровной мести, поскольку только в этом случае может иметь место подобный мотив. Как справедливо отмечают некоторые авторы [4], лицо, не принадлежащее к народам, которым свойственен данный обычай, даже при прямом указании на то, что оно совершило убийство по мотиву кровной мести, не может быть признано виновным по п. «е1». Применительно к случаям такого рода, на наш взгляд, корректно квалифицировать содеянное по ч.1 ст.105 как убийство, совершённое по мотиву мести обыкновенной. Для определения принадлежности к этносу привлекается эксперт в области этнографии, который может вынести компетентное заключение относительно принадлежности обвиняемого к конкретному этносу. Религиозная же идентичность, на наш взгляд, не может быть принята в качестве основания для возникновения мотива кровной мести.
Номер журнала Вестник науки №5 (86) том 4
Ссылка для цитирования:
Латыпов Р.И. КВАЛИФИКАЦИЯ УБИЙСТВА ПО МОТИВУ КРОВНОЙ МЕСТИ: ПРИЗНАКИ СПЕЦИАЛЬНОГО СУБЪЕКТА // Вестник науки №5 (86) том 4. С. 502 - 507. 2025 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/23332 (дата обращения: 15.07.2025 г.)
Вестник науки © 2025. 16+