Алпатьева Н.В.
СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ ГЕРОЕВ В ПРОЗЕ Р. ГРАНАУСКАСА *
Аннотация:
в данной статье анализируются приёмы, позволяющие писателю Ромуальдасу Гранаускасу изображать внутреннюю жизнь героев своих рассказов в жанре психологического реализма; проводятся параллели с техникой потока сознания и вводится термин «поток описания» (сменяющие друг друга «здесь и сейчас» картины, изображающие обстановку, в которой находятся герои)
Ключевые слова:
рассказ, психологический реализм, поток сознания, поток описания, внутренняя речь, Гранаускас
В мировой литературе ХХ века большой популярностью пользовалась техника «потока сознания». Этот термин обозначает совокупность художественных методов, которые помогают автору передать состояние души персонажа, его ход мыслей. Для такого повествования характерны переходы от одной темы к другой, незавершённые реплики, «рваный» синтаксис. Подобную технику в своих работах использовал и Ромуальдас Гранаускас – литовский мастер психологического реализма середины XX в. Рассмотрим приёмы данного автора на конкретных примерах. «Вдоль ржаного поля, мимо цветущей картошки вошёл в лес, остановился под высоченной сосной, сам себя испугался: так и будет идти без конца, за башнями костёла — другие леса и другие башни, оттуда доносится колокольный звон, а все ждут его возвращения, печально стоят в лучах заката на дороге, заслонив глаза ладонями» [3, с. 190]. Данный фрагмент — цитата из рассказа Гранаускаса «Один». Мысли персонажа впадают здесь в так называемый «поток описания». Этим термином нам хотелось бы обозначить сменяющие друг друга «здесь и сейчас» картины, изображающие то, что окружает героев. Таким же потоком написаны две первые главы «Шума и ярости» У. Фолкнера, где повествование от имени героев прерывается их собственными воспоминаниями о прошлом. Другой заслуживающий внимания рассказ — «Земляника» — написан от первого лица. Основную его часть составляют внутренние реплики рассказчика, невысказанные им во время беседы со знакомыми (фабула истории). Только время от времени их прерывают реплики, произнесённые героем вслух, и читателю не всегда понятно, что он говорит, а что произносит лишь в мыслях: «Бронюс уплетает обеими горстями. Не будь здесь тебя, схлопотал бы он по роже. Только за то, что он такой, какой он есть. Давай пойдём отсюда. Вот смешно будет, когда Бронюс нас хватится» [3, с. 282–283]. Гранаускас нередко позволяет своему читателю наблюдать за работой механизмов передачи внутренней речи героев. Так, в рассказе «Жёлтый городок» мысли героини выделяются заглавными буквами: «НЕУЖТО Я ТАКАЯ КРАСИВАЯ, ЧТО КРАСИВЕЙ ОН НЕ ВИДАЛ, сердце тронула лёгкая нежность, но не к себе, а к нему, стоящему в окне, такому печальному или несчастному» [3, с. 226]. Литературовед Эляна Нийоле Букялиене обращает на это внимание в своей книге «Saulelidzio senis», глава «Psichologinė proza» («Психологическая проза»). Букялиене пишет, что таким образом Гранаускас выделяет именно «психические реакции», первые импульсы в мыслях героини [1, с. 74]. При этом более «обдуманные» её мысли передаются в тексте в кавычках, строчными буквами: «Как далеко море! Как далеко море! — подумала она с тоской. — Море, озёра и прочие большие воды» [3, с. 223]. В рассказах, написанных от третьего лица, герой может «завершать» реплику условного нарратора. Так, Даукинтис, главный герой рассказа «Вечер, потом утро», слышит в беседе слова «для грядущих поколений», вспоминает, что он сам не имеет детей, и целый абзац занимают его воспоминания о том, как они с женой пытались решить эту проблему. Читателю ясно, что это мысль героя, однако в кавычки она не заключается: «Вдруг мелькает застарелая жалость, что нет у него ни единого ребёнка, хоть бы дочка была, хоть даже и не совсем взрослая, что в этом плохого, если б поболтали с этим шофёром, отойдя подальше и навалившись на забор?» [3, с. 268]. Потоки (или хотя бы «ручейки») сознания и описания редко занимают в работах Гранаускаса больше, чем один абзац. Исключение — повесть «Заклание тельца», признанная самым «современным» и «художественным» образцом советской литовской прозы [2]. Однако сходство этого произведения с последней главой «Улисса» Дж. Джойса является в основном внешним: история состоит из очень длинных (в несколько абзацев) предложений, но все мысли героя — жреца — предстают перед нами полностью законченными и зачастую прерываются детальным описанием того, что он видит или делает: « уже исподволь светлеют леса, всё реже попадаются ельники, всё шире становятся реки, вы бредёте уже среди редких сосен » [3, с. 128]. С литературоведческой точки зрения интересен также рассказ «Юзис». Одна из последних реплик героя передана на письме следующим образом: «не бойся ты не знаешь если хочешь могу никогда больше иди совсем близко чтоб ничего не боялась Ангеле Ангеле» [3, с. 216–217]. Молодой парень Юзис произносит это вслух, успокаивая свою подругу, однако формой (отсутствием знаков препинания и очевидной связи между словами, в отличие от «Заклания тельца») его реплика напоминает мысли героев Фолкнера. В самом сюжете данного рассказа также присутствуют литературные аллюзии: связь между мыслью Юзиса «в костёл я больше не пойду» и мыслью о том, что «он сам — ведь не этот маленький, идущий с вилами в руке, а тот, что через весь луг и голова которого — до самых кустов» [3, с. 211–212] — скорее всего, отсылка к идее сверхчеловека, которую развивал не только ницшеанский Заратустра, но и персонажи «Улисса». Одна из основных задач психологического реализма — изобразить внутренний мир человека «как он есть»; к этой цели стремились и знаменитые европейские модернисты. Можно сказать, что гораздо менее известный миру Ромуальдас Гранаускас также успешно справился с этой задачей, используя и посвоему обыгрывая технику, популярную у авторов ХХ века.
Номер журнала Вестник науки №5 (38) том 4
Ссылка для цитирования:
Алпатьева Н.В. СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ ГЕРОЕВ В ПРОЗЕ Р. ГРАНАУСКАСА // Вестник науки №5 (38) том 4. С. 14 - 18. 2021 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/4464 (дата обращения: 24.04.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2021. 16+