'
Научный журнал «Вестник науки»

Режим работы с 09:00 по 23:00

zhurnal@vestnik-nauki.com

Информационное письмо

  1. Главная
  2. Архив
  3. Вестник науки №7 (40) том 1
  4. Научная статья № 10

Просмотры  129 просмотров

Соколов К.А., Тузов А.Г.

  


ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ НАЛОЖЕНИЯ АРЕСТА НА ИМУЩЕСТВО В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ *

  


Аннотация:
в статье авторы рассматривают такой уголовно-процессуальный институт как арест имущества. Авторы анализируют и обобщают нормативные и доктринальные подходы к толкованию положений ст.ст. 115, 115.1 УПК РФ в их взаимосвязи с институтом права частной собственности, формулируют уточнение предмета доказывания при рассмотрении соответствующих ходатайств судами. Авторы провели изучение и анализ правоприменительной практики Колпинского районного суда СанктПетербурга. В результате отмечается особенности рассмотрения судами дел данной категории, основные вопросы, изучаемые судом при избрании данной меры процессуального принуждения. В результате авторы делают выводы о необходимости корректировки правоприменительной практики с тем, чтобы обеспечить единообразное применение норм, регулирующих порядок наложения ареста на имущество, обеспечив междисциплинарную корреляцию применения этих норм с действующим законодательством РФ   

Ключевые слова:
уголовный процесс, арест имущества, меры уголовно-процессуального принуждения   


Конституция РФ является гарантом основных прав и свобод гражданина, однако также в ней установлены правила, при соблюдении которых эти права и свободы могут быть ограничены. В данной работе не будет подниматься вопрос о допустимости подобных ограничений и об их соразмерности. Вместе с тем, данная работа напрямую связана с ограничением описанного в ст. 35 Конституции РФ права собственности. Арест имущества – мера процессуального принуждения, которая выражается в ограничение прав собственника имущества на владение распоряжение и пользование этим имуществом. Развитие данного института берет свое начало еще в Гражданско-Процессуальном Кодексе РФ (далее – ГПК РФ), где существовала необходимость как-то обеспечить исполнение гражданского иска. По своей природе наложение ареста является одним из способов защиты нарушенного права и основывается на диспозитивном решении истца. Данный механизм для гражданского процесса является не самым распространённым способом обеспечения иска, потому что существует огромное количество ограничений, а суды, как правило, неохотно удовлетворяют такого рода ходатайства. Рецепция подобного института уголовным процессом связана прежде всего с необходимостью обеспечения гражданских исков в уголовном процессе, так как имущественные последствия преступлений необходимо устранять. Однако после перехода в уголовный процесс арест имущества стал расцениваться как публичный институт, который уже не направлен на поддержание баланса интересов, а скорее несет в себе неотвратимость наказания, необходимость возмещать причинённый преступлением ущерб. Подобная трансформация привела к тому, что использование ареста имущества в уголовном процессе перестало быть связано с волеизъявлением потерпевшего, более того, данный институт стал применяться не только для обеспечения гражданских исков, но также для обеспечения штрафов и конфискаций. Арест накладывается как на имущество, которое признается вещественным доказательством, так и на иное имеющееся имущество в размере заявленного гражданского иска, штрафа. Несмотря на повсеместное использование ареста имущества на практике, в своих разъяснениях Верховный Суд указывает, что арест, прежде всего, направлен на защиту имущества потерпевшего, в то время как для защиты интересов государства данный механизм носит субсидиарный характер [1]. Также на это косвенно указывает ст. 104.1 Уголовного Кодекса РФ (далее – УК РФ), в которой говорится о том, что конфискация имущества возможна только после удовлетворения требования потерпевшего. В УПК РФ наложение ареста на имущество относится к мерам уголовнопроцессуального принуждения, основания и порядок применения которых описаны в главе 14 «Иные меры процессуального принуждения». Однако хотелось бы обратить внимание на тот факт, что названая мера принуждения также может иметь значение доказательств по уголовному делу. Например, по мнению А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского в случае присвоения имущества посредством совершения преступления, данное имущество приобретает признаки доказательств [2, с. 283]. Также существует мнение, что наложение ареста может являться и следственным действием, так как в некоторых случаях целю наложения ареста является сбор доказательств [3]. С другой стороны, А.Д. Марчук и А.В. Федулов настаивают на том, что целью наложения ареста на имущество являются только обеспечение гражданского иска, штрафа и иных имущественных взысканий [4, c. 384]. Кроме того, Б.Т. Безлепкин [5, с. 247] и А.Т. Гольцов [6, с. 348; 7, с. 382] убеждены, что имущество, на которое наложен арест не является доказательством, а значит не может быть приобщено к делу. На наш взгляд, включение вещественных доказательств непосредственно в протокол наложения ареста на имущество является явным нарушением, так как арест имущества несет в себе другие цели, являясь мерой процессуального принуждения, и не должен нести в себе доказательную информацию. Если в процессе наложения ареста на имущество будет обнаружен искомый предмет,  являющийся доказательством по делу, ничто не мешает следственным органам оформить его изъятие отдельным процессуальным документом. Институт ареста имущества находит свое воплощение в ст. 115, 115.1 УПК РФ. В ч. 1 ст. 115 УПК РФ предусмотрены порядок и цели наложения ареста на имущество подозреваемого/обвиняемого, либо лиц, несущих за него материальную ответственность. Целями наложения ареста являются: наличие гражданского иска; возможная конфискация имущества (ст. 104.1 УК РФ); взыскание штрафа или иных имущественных взысканий. Однако основания для наложения ареста законодателем не сформулированы. В действительности существуют юридические основания наложения ареста, которым является судебное постановление о наложении ареста принятое на основании ходатайства следователя. В то время как фактические обстоятельства, которые послужили основанием наложения ареста, в законе не указываются, а оценка объективной необходимости наложения ареста зависит от субъективной позиции конкретного судьи. Также статья 160.1 УПК РФ обязует следователя, дознавателя наложить арест на имущество, подлежащее конфискации, для возмещения причиненного имущественного вреда, даже если гражданский иск не заявлен. Таким образом, данная норма предрешает вопросы над гражданским правом и лишает участников гражданского оборота возможности самостоятельно определять свои права, что на мой взгляд недопустимо. Если в случае с наличием гражданского иска и возможной конфискации имущества, а также штрафов дополнительных разъяснений не требуется, то касательно «иных имущественных взысканий» следует пояснить: согласно позиции А.С. Шаталова, иные имущественные взыскания включают в себя различные процессуальные издержки. Таким образом, когда имеются судебные издержки или Особенная часть УК РФ предусматривает штраф, следует также рассмотреть возможность наложения ареста на имущество [8, с. 508]. В.П. Божьев также придерживается схожего мнения [9, с. 187] Ситуация заметно усложняется при применении ч. 3 ст. 115 УПК РФ, в которой указано, что следователь может накладывать арест, не только на имущество подозреваемого, но и на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими материальную ответственность за их действия. Иными словами, арест может быть наложен на имущество лиц, никак не связанных с подозреваемым. Очевидно, что без строгих ограничений, подобное наделяло бы следователя безграничной свободой, поэтому наложение ареста по ч. 3 ст. 115 УПК РФ возможно лишь при наличии достаточных оснований полагать, что имущество было получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого, либо это имущество использовалось или предназначалось для использования в качестве средств совершения преступления, либо финансирования терроризма, экстремизма и так далее. Из вышесказанного следует, что ч. 3 ст. 115 УПК РФ имеет собственные основания для наложения ареста. Относительно проблем применения положений о наложении ареста на граждан, которые не являются подозреваемыми или обвиняемыми, в российской доктрине существуют разные точки зрения. Так, в оценке круга субъектов, право на имущество которых ограничивается, А.С. Дежнев и Б.Б. Булатов утверждают, что законодатель акцентирует внимание на лицах, подвергаемых уголовному преследованию, таким образом, существует возможность влияния судебного рассмотрения на продолжительность ареста, что обусловлено степенью причастности лица к совершенному преступлению [10, с. 14]. По мнению Е.В. Межениной, если имущество используется для совершения преступления, то следователь должен в дополнение ко всему предоставить сведения и о собственнике, однако если собственник неизвестен, то в соответствии с ч.3 ст. 115 УПК РФ становится значимым уже тот факт, что вещь находится у других лиц, исходя из чего она делает вывод о том, что для того, чтобы наложить арест на имущество, необязательно знать, кому оно принадлежит [11, с. 97-98]. 

  


Полная версия статьи PDF

Номер журнала Вестник науки №7 (40) том 1

  


Ссылка для цитирования:

Соколов К.А., Тузов А.Г. ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ НАЛОЖЕНИЯ АРЕСТА НА ИМУЩЕСТВО В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ // Вестник науки №7 (40) том 1. С. 51 - 68. 2021 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/4691 (дата обращения: 29.03.2024 г.)


Альтернативная ссылка латинскими символами: vestnik-nauki.com/article/4691



Нашли грубую ошибку (плагиат, фальсифицированные данные или иные нарушения научно-издательской этики) ?
- напишите письмо в редакцию журнала: zhurnal@vestnik-nauki.com


Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2021.    16+




* В выпусках журнала могут упоминаться организации (Meta, Facebook, Instagram) в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ 'О противодействии экстремистской деятельности' (далее - Федеральный закон 'О противодействии экстремистской деятельности'), или об организации, включенной в опубликованный единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими, без указания на то, что соответствующее общественное объединение или иная организация ликвидированы или их деятельность запрещена.