Коновалов П.И.
О ПРОБЛЕМАТИКЕ СТРИГОЛЬНИЧЕСТВА В ИСТОРИОГРАФИИ *
Аннотация:
статья посвящена проблемам ереси стригольников, поднимаемым в историографии. Автор сделал попытку с опорой на ряд работ дореволюционного, советского и постсоветского периодов исследований показать дискуссию историков по некоторым аспектам темы, а именно вопросам происхождения названия ереси, генезиса стригольничества, масштаба и статуса движения
Ключевые слова:
ересь стригольников, генезис стригольничества, историография стригольничества
УДК 93
Коновалов П.И.
студент историко-филологического факультета
Благовещенский государственный педагогический университет
(Россия, г. Благовещенск)
О ПРОБЛЕМАТИКЕ СТРИГОЛЬНИЧЕСТВА
В ИСТОРИОГРАФИИ
Аннотация: статья посвящена проблемам ереси стригольников, поднимаемым в историографии. Автор сделал попытку с опорой на ряд работ дореволюционного, советского и постсоветского периодов исследований показать дискуссию историков по некоторым аспектам темы, а именно вопросам происхождения названия ереси, генезиса стригольничества, масштаба и статуса движения.
Ключевые слова: ересь стригольников, генезис стригольничества, историография стригольничества.
Ересь стригольников в Новгороде и Пскове XIV-XV вв. предстает нам довольно туманной страницей отечественной истории. На данный момент многие ключевые аспекты темы в рамках различных исследований получают разную трактовку и в целом остаются открытыми для дальнейшей разработки и обсуждения. Рассмотрим некоторые из них.
Прежде всего, отметим вопрос о происхождения названия ереси.
Изначально наиболее популярной версией была трактовка упоминания Иосифа Волоцкого о родоначальнике движения Карпе как «художеством стригольнике» относящимся к указанию его профессии, а именно – некий род ремесла. Автор монументального труда по истории русской церкви Евгений Евсигнеевич Голубинский понимал под именованием «стригольник» цирюльника [3, с. 396]. Николай Михайлович Никольский, также исследователь истории Русской православной церкви, трактовал его как суконщика [5, с. 80].
Другая версия – происхождение названия от особого обряда посвящения в ересь. Такого мнения придерживались Фёдор Иванович Успенский, известный византинист, поднявший в своих работах также и вопрос стригольничества [7, с. 378-379], и Наталия Александровна Казакова, автор классической монографии по теме ереси [4, с. 57-58]. В качестве основного аргумента они ссылаются на послание новгородского архиепископа Геннадия от 1490 г., который, считая одного из монахов – чернеца Захарию – стригольником, в жалобе на него митрополиту указывает, что он «перестриг» других монахов.
Есть и третья версия: название происходит от церковнослужителей, лишенных сана. Об этом свидетельствуют сведения о казненных стригольниках Карпе и Никите как о дьяконах, а также устойчивое наименование ереси в посланиях иерархов. Так, академик Борис Александрович Рыбаков понимает под стригольниками учеников «расстриги» Карпа [6, с. 7]. Алексей Иванович Алексеев, изучающий вопрос движения стригольников на современном этапе исследований, возводит происхождение названия от наименования извергнутых из сана клириков, продолжавших носить тонзуру и, соответственно, учить и совершать таинства [2, с. 123-124].
Ранее А.И. Алексеев обосновывал версию, согласно которой стригольники этимологически происходят от «стриг» – колдунов, зловещих персонажей фольклора. Это объясняет не соответствующий церковной традиции способ казни еретиков в 1375 г. Однако в дальнейшем А.И. Алексеев изменил свою позицию [1, с. 26-27].
Другой проблемой является вопрос генезиса стригольничества.
Ф.И. Успенский полагал, что стригольники являлись богомильской сектой, перенесенной на Русь через посредничество южных славян. Схожесть с ересью, широко распространенной в это время на Балканах, он усматривал в дуализме – характерной черте богомильства. Митрополит Фотий писал о том, что стригольники, молясь Богу Отцу, обращались напрямую к небу. В соответствии с православным учением о Боге на небесах и на земле, Ф.И. Успенский расшифровывал это упоминание как свидетельство о том, что стригольники противопоставляли небесного Бога земному, злому началу – и потому отвергали земную церковь [7, с. 383-388].
Е.Е. Голубинский воспринимал стригольников лишь как локальное движение за очищение веры, возникшее в ответ на практику симонии [3, с. 400]. По мнению Н.М. Никольского, ересь зародилась из «столкновения городской церковной организации, сложившейся в Пскове, с притязаниями феодального сеньера, каким был новгородский архиепископ» [5, с. 81]. Н.А. Казакова основой полагала борьбу посада с классом феодалов [4, с. 72].
А.И. Алексеев в стригольниках видит, прежде всего, бывших клириков, извергнутых из сана по тем или иным причинам. Лишенные должности, а также знакомые с Писанием, они смогли оформить общественное недовольство церковной организацией в некую систему взглядов. В то же время А.И. Алексеев отмечает социально-религиозный характер движения, т.е. связанный не столь с конкретными социальными слоями и их экономическими требованиями, сколь с религиозными настроениями населения [2, с. 205-206].
Разнится в исследованиях и трактовка масштаба движения.
Е.Е. Голубинский считал стригольников «маленьким противуцерковным обществом», единицами «исключительно строгих людей», те немногие «законники» среди общей массы простых верующих, что решили высказать свое недовольство злоупотреблениями в церкви [3, с. 404-407].
Б.А. Рыбаков, напротив, видел в стригольниках влиятельное движение, оставившее след в архитектуре, прикладном искусстве, иконописи и книжности того времени [6, с. 19-26].
Массовым движением стригольничество считала Н.А. Казакова. Она указывала на публичность их проповеди, согласно источникам, а также на угрозы «вечных мук» в посланиях – будто все другие риторические аргументы были исчерпаны и уже не способны были противостоять широкому отклику на проповедь еретиков. Свидетельством о массовости она предполагала и немалый период их существования, несмотря на казни и гонения [4, с. 40].
А.И. Алексеев отмечает, что новгородские архиепископы ни в одном документе не выразили своего отношения к стригольникам (сведения об их борьбе с ересью в более поздних источниках очень смутны и ненадежны). Он объясняет этот факт тем, что стригольническая ересь была лишь одной из проблем их церковной общины, и при том не самой важной. С этим он связывает и столь значительное время существования движения – однако, не с его массовостью [2, с. 206-207].
Также разнородны и мнения об отношении к ереси населения, местных властей и духовенства.
Е.Е. Голубинский в посланиях митрополита Фотия видит обращение бороться со стригольничеством и к властям, и к священникам, и ко всем христианам Пскова. А потому меры против него исходили от населения в целом, к тому же склонявшегося к смертной казни еретиков, о чем говорит увещевание митрополита ее не использовать [3, с. 405-407].
По мнению Н.А. Казаковой, приговоры о смертной казни в Новгороде были прерогативой органов государственной власти, а потому события 1375 г. показывают отношение к ереси светских феодалов [4, с. 38-39].
Б.А. Рыбаков отстаивал оригинальную идею о том, что архиепископ Алексей никакого отношения к борьбе с ересью не имел, более того, был покровителем движения, и даже «выгораживал» его во время поездок к митрополиту. По мнению Б.А. Рыбакова, осуждение стригольничества исходило от патриарха и митрополитов, а также от владыки Моисея. Местные власти и духовенство в казни стригольников не участвовали, это был самосуд суеверного народа, обвинившего еретиков в стихийных бедствиях, голоде и море, бушевавших в Новгородской земле в 1374-1376 гг. Однако более нет каких-либо свидетельств о недовольстве горожан стригольниками [6, с. 8-11, 333-334].
А.И. Алексеев видел основной конфликт в противостоянии стригольников местному духовенству. При этом горожане, с одной стороны, клириков особо не поддерживали – поэтому движение продолжало существовать; с другой стороны, и к идеям стригольников относились лишь сочувственно или даже равнодушно, а потому гонения на них не вызвали какой-либо особой общественной реакции. Местные власти приняли меры только после вмешательства митрополита Фотия – до этого никак не противодействуя стригольничеству. Новгородский архиепископ, видимо, ересью не был озабочен, а патриарх Нил и митрополит Фотий не видели препятствий возвращению стригольников в лоно православной церкви [2, с. 205-207].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
Алексеев А.И. К изучению ереси стригольников // Древняя Русь. 2004. №4. С. 22-34.
Алексеев А.И. Религиозные движения на Руси последней трети XIV – начала XVI в.: cтригольники и жидовствующие. М., Индрик, 2012. 560 с.
Голубинский Е.Е. История русской церкви. М., Общество истории и древностей России, 1900. Т. 2, Ч. 1. 927 с.
Казакова Н.А. Антифеодальные еретические движения на Руси в XIV – XV вв. М., Л., АН СССР, 1955. 545 с.
Никольский Н.М. История русской церкви. 3-е изд. М., Политиздат, 1985. 448 с.
Рыбаков Б.А. Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия. М., Наука, 1993. 336 с.
Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности. СПб., Типография В.С. Балышева, 1891. 399 с.
Konovalov P.I.
student of the Faculty of History and Philology
Blagoveshchensk State Pedagogical University
(Russia, Blagoveshchensk)
THE PROBLEMS OF THE STRIGOLNIKI IN HISTORIOGRAPHY
Abstract: the article is devoted to the problems of the heresy of the strigolniki in historiography. The author made an attempt to show the discussion of historians on some aspects of the topic based on works of the pre-revolutionary, Soviet and post-Soviet periods, namely, the questions of the origin of the name of heresy, the genesis of the movement, its scale and status.
Keywords: heresy of the strigolniki, origin of the strigolniki, historiography of the strigolniki.
Номер журнала Вестник науки №10 (43) том 5
Ссылка для цитирования:
Коновалов П.И. О ПРОБЛЕМАТИКЕ СТРИГОЛЬНИЧЕСТВА В ИСТОРИОГРАФИИ // Вестник науки №10 (43) том 5. С. 85 - 90. 2021 г. ISSN 2712-8849 // Электронный ресурс: https://www.вестник-науки.рф/article/4884 (дата обращения: 19.04.2024 г.)
Вестник науки СМИ ЭЛ № ФС 77 - 84401 © 2021. 16+